Форум
Каюсь, вчера я нарушил закон. Влепил полновесную оплеуху молодому парню, постучавшемуся ко мне в дверь. На плече у него была сумка, а в руках религиозная литература. Парень представлял секту «Свидетели Иегова», и не будь рядом с ним двух дамочек несвежего возраста, вряд ли он отделался бы одной пощечиной, пусть даже заставившей его покатиться по лестнице. Свобода совести не для того, чтобы каждый прохиндей мог позволить себе врываться ко мне в дом. Однако, что такое «свобода совести»? Если наш прохиндей уверовал в своего Иегову, то мое отношение к свободе совести должно ограничиваться невмешательством в его внутренний мир. Это, однако, никоим образом не означает, что он вправе врываться в мой внутренний мир и навязывать свои воззрения.
В последнее время мы как-то меньше стали говорить об идеологических диверсантах (и не только религиозного плана) в армянском обществе. То ли они стали меньше глаза мозолить, то ли нас волнуют другие проблемы. Однако, уверяю, в деятельности сектантов спада активности не наблюдается. Как ходили по домам, так и продолжают ходить, на улице лишь меньше пристают. Возможно, потому лишь, что улицу зарезервировали за собой сектанты политические. Сектанты – религиозные и политические – посягают на нашу идеологию, религию, традицию, разрушающе влияют на этнический иммунитет. Словом, стремятся подорвать национальную культуру и, по сути, льют воду на мельницу врага.
С биологической точки зрения культура является формой адаптации нации к окружающей среде. Ослабление культуры, его переориентация являются начальными шагами на пути ослабления чувства родины. Уничтожение культуры нации лишает его иммунного аппарата, что вызывает неизбежный процесс заболевания с летальным исходом. Крупнейший исследователь культуры австралийских аборигенов А. Элькин, анализируя деятельность христианских миссионеров на Зеленом континенте, писал: «Иногда миссионерам удается положить конец обрядам посвящения и другим тайным ритуалам, или настолько овладеть молодым поколением, что старики производят лишь формальное посвящение, не допустив юношей к подлинной тайной жизни племени. Это ведет к разрушению авторитета племени и потере представления об идеалах, идеях и санкциях, знание которых необходимо для племенной сплоченности; в Австралии это означает вымирание племени» (Элькин А. Коренное население Австралии. Москва, 1952). Вряд ли австралийские аборигены так уж разнятся от остальных людей.
Религия является консолидирующим фактором для любого этноса, а внутренние этнические исповедальные и идеологические трещины и разногласия, как показывает история, весьма трудно поддаются лечению. Глубоко продуманный и хорошо оплачиваемый наплыв в Армению и НКР всякого рода сектантов уже оборачивается тяжелыми последствиями для нашего государства. При этом надо понимать: уничтожение духовных и идеологических условий существования нации является практически необратимым этапом гибели нации. Так, вследствие религиозного раскола один и тот же этнос разделился на три нации: сербов, хорватов и боснийцев. А идеологические различия привели к зарождению из того же этноса еще одной нации – черногорцев. А на Востоке индусы сикхи схватились с исповедующими индуизм индусами. Словом, религиозный раскол грозит расколом внутри этноса.
Можно сколько угодно критиковать, к сожалению, справедливо, священнослужителей ААЦ за пассивность, однако нужно понимать: мы сами не менее ответственны за происходящее. Точно так же можно сколь угодно много критиковать власть за наличие в стране оппозиции с чуждой армянскому народу идеологией. И опять-таки, никто не снимет с нас ответственности за наличие на общественно-политическом поле Армении субъектов с антинациональным мышлением. Мы должны четко осознать: политические и религиозные сектанты являются культурологическими агрессорами. И мы обязаны давать агрессору адекватный их разрушительной деятельности отпор. Речь, конечно, не о примененном мной методе: у государства и у общества существует достаточно много других рычагов для воздействия на отдельного человека.
Оружием культурологических агрессоров является до тонкостей продуманное воздействие на подсознание путем языковых кульбитов. Так, в подкорковое сознание граждан армянских государств вводится идея о том, что все западное является «современным». Понятия «национальный» и «современный» преподносятся как дуальные, словно сегодня в Армении не создаются новые песни, не пишутся картины, не развивается мода… Парадокс, но у нас сектанты обозначаются словом հավատացյալ (верующие). Излишне говорить, что в подкорковом сознании человека остальные граждане государства, большинство из которых являются искренними приверженцами Армянской Апостольской Церкви, автоматически записываются в безбожники.
Подобные примеры можно продолжать и продолжать. Например, армяне практически никогда не говорят о своей стране, как о государстве, и используют выражение հանրապետություն (республика). Сегодня уже трудно (хотя и небходимо!) объяснять, что слово это обозначает лишь форму государственного устройства. Слово «Государство» у нас практически не используется, а вот «Республика» воспринимается обывателем как маленькая, незначительная страна.
Симптоматично, что культурологические агрессоры и их агенты зачастую пытаются отрицать такие понятия, как «национальная идеология», «национальный менталитет», «национальная культура», а иногда и само слово «нация». Национальные идеология и менталитет являются составной частью национальной культуры, и любое вторжение в эту область жизни нации должно рассматриваться как агрессия, направленная если не на уничтожение самой нации, то на подрыв ее культурологического иммунного аппарата, следовательно, и на ее обороноспособность.
Совокупность духовных и материальных ценностей, а также способы их созидания являются одним из важнейших особенностей любого народа. Это культура народа, и исчезновение ее автоматически влечет за собой исчезновение самого народа. Армения обязана всерьез озаботиться масштабами вторжения чуждого элемента в ее национальную культуру. Привнесенные со стороны «культурные ценности» не должны иметь возможность вытеснять культурное наследие нашего народа.
Армянские государства обязана защищать собственный культурный суверенитет не менее истово, чем границы государства. Эта задача тем более претворима, что армянский народ обладает удивительно развитым культурологическим иммунитетом.
Культурологическим иммунитетом я называю способность народа сохранять, развивать и защищать от чужеродных посягательств свои духовные ценности, язык, уклад, устои, обряды, обычаи, – свое видение мира. Все, без исключения, народы мира при естественном или вынужденном соприкосновении с чужой культурой отметают наносное, неприемлемое для себя, пропуская сквозь веками выработанное собственное «культурологическое сито» лишь то, что не входит в противоречие с их культурой и мировоззрением. Но и при этом вновь приобретенное подвергается коррекции и национализируется в такой степени, что известие о его «иностранном» происхождении может статься для отдельного обывателя великим открытием. От степени эффективности этого «культурологического сита» народа зависит степень развитости его культурологического иммунитета.
Выдающийся русский мыслитель Н. Бердяев писал в своей книге «Самопознание»: «Я мог принять «не-я», лишь сделав это «не-я» содержанием своего «я», введя его в свою свободу. Борьба за свободу, которую я вел всю жизнь, была самым положительным и ценным в моей жизни». Это известное изречение русского философа убедительно показывает стремление человека духовному суверенитету. Суверенитет государства стоит неизмеримо больше, и эффективность его защиты от агрессоров – военных и культурологических – зависит от нас с вами.
В последнее время мы как-то меньше стали говорить об идеологических диверсантах (и не только религиозного плана) в армянском обществе. То ли они стали меньше глаза мозолить, то ли нас волнуют другие проблемы. Однако, уверяю, в деятельности сектантов спада активности не наблюдается. Как ходили по домам, так и продолжают ходить, на улице лишь меньше пристают. Возможно, потому лишь, что улицу зарезервировали за собой сектанты политические. Сектанты – религиозные и политические – посягают на нашу идеологию, религию, традицию, разрушающе влияют на этнический иммунитет. Словом, стремятся подорвать национальную культуру и, по сути, льют воду на мельницу врага.
С биологической точки зрения культура является формой адаптации нации к окружающей среде. Ослабление культуры, его переориентация являются начальными шагами на пути ослабления чувства родины. Уничтожение культуры нации лишает его иммунного аппарата, что вызывает неизбежный процесс заболевания с летальным исходом. Крупнейший исследователь культуры австралийских аборигенов А. Элькин, анализируя деятельность христианских миссионеров на Зеленом континенте, писал: «Иногда миссионерам удается положить конец обрядам посвящения и другим тайным ритуалам, или настолько овладеть молодым поколением, что старики производят лишь формальное посвящение, не допустив юношей к подлинной тайной жизни племени. Это ведет к разрушению авторитета племени и потере представления об идеалах, идеях и санкциях, знание которых необходимо для племенной сплоченности; в Австралии это означает вымирание племени» (Элькин А. Коренное население Австралии. Москва, 1952). Вряд ли австралийские аборигены так уж разнятся от остальных людей.
Религия является консолидирующим фактором для любого этноса, а внутренние этнические исповедальные и идеологические трещины и разногласия, как показывает история, весьма трудно поддаются лечению. Глубоко продуманный и хорошо оплачиваемый наплыв в Армению и НКР всякого рода сектантов уже оборачивается тяжелыми последствиями для нашего государства. При этом надо понимать: уничтожение духовных и идеологических условий существования нации является практически необратимым этапом гибели нации. Так, вследствие религиозного раскола один и тот же этнос разделился на три нации: сербов, хорватов и боснийцев. А идеологические различия привели к зарождению из того же этноса еще одной нации – черногорцев. А на Востоке индусы сикхи схватились с исповедующими индуизм индусами. Словом, религиозный раскол грозит расколом внутри этноса.
Можно сколько угодно критиковать, к сожалению, справедливо, священнослужителей ААЦ за пассивность, однако нужно понимать: мы сами не менее ответственны за происходящее. Точно так же можно сколь угодно много критиковать власть за наличие в стране оппозиции с чуждой армянскому народу идеологией. И опять-таки, никто не снимет с нас ответственности за наличие на общественно-политическом поле Армении субъектов с антинациональным мышлением. Мы должны четко осознать: политические и религиозные сектанты являются культурологическими агрессорами. И мы обязаны давать агрессору адекватный их разрушительной деятельности отпор. Речь, конечно, не о примененном мной методе: у государства и у общества существует достаточно много других рычагов для воздействия на отдельного человека.
Оружием культурологических агрессоров является до тонкостей продуманное воздействие на подсознание путем языковых кульбитов. Так, в подкорковое сознание граждан армянских государств вводится идея о том, что все западное является «современным». Понятия «национальный» и «современный» преподносятся как дуальные, словно сегодня в Армении не создаются новые песни, не пишутся картины, не развивается мода… Парадокс, но у нас сектанты обозначаются словом հավատացյալ (верующие). Излишне говорить, что в подкорковом сознании человека остальные граждане государства, большинство из которых являются искренними приверженцами Армянской Апостольской Церкви, автоматически записываются в безбожники.
Подобные примеры можно продолжать и продолжать. Например, армяне практически никогда не говорят о своей стране, как о государстве, и используют выражение հանրապետություն (республика). Сегодня уже трудно (хотя и небходимо!) объяснять, что слово это обозначает лишь форму государственного устройства. Слово «Государство» у нас практически не используется, а вот «Республика» воспринимается обывателем как маленькая, незначительная страна.
Симптоматично, что культурологические агрессоры и их агенты зачастую пытаются отрицать такие понятия, как «национальная идеология», «национальный менталитет», «национальная культура», а иногда и само слово «нация». Национальные идеология и менталитет являются составной частью национальной культуры, и любое вторжение в эту область жизни нации должно рассматриваться как агрессия, направленная если не на уничтожение самой нации, то на подрыв ее культурологического иммунного аппарата, следовательно, и на ее обороноспособность.
Совокупность духовных и материальных ценностей, а также способы их созидания являются одним из важнейших особенностей любого народа. Это культура народа, и исчезновение ее автоматически влечет за собой исчезновение самого народа. Армения обязана всерьез озаботиться масштабами вторжения чуждого элемента в ее национальную культуру. Привнесенные со стороны «культурные ценности» не должны иметь возможность вытеснять культурное наследие нашего народа.
Армянские государства обязана защищать собственный культурный суверенитет не менее истово, чем границы государства. Эта задача тем более претворима, что армянский народ обладает удивительно развитым культурологическим иммунитетом.
Культурологическим иммунитетом я называю способность народа сохранять, развивать и защищать от чужеродных посягательств свои духовные ценности, язык, уклад, устои, обряды, обычаи, – свое видение мира. Все, без исключения, народы мира при естественном или вынужденном соприкосновении с чужой культурой отметают наносное, неприемлемое для себя, пропуская сквозь веками выработанное собственное «культурологическое сито» лишь то, что не входит в противоречие с их культурой и мировоззрением. Но и при этом вновь приобретенное подвергается коррекции и национализируется в такой степени, что известие о его «иностранном» происхождении может статься для отдельного обывателя великим открытием. От степени эффективности этого «культурологического сита» народа зависит степень развитости его культурологического иммунитета.
Выдающийся русский мыслитель Н. Бердяев писал в своей книге «Самопознание»: «Я мог принять «не-я», лишь сделав это «не-я» содержанием своего «я», введя его в свою свободу. Борьба за свободу, которую я вел всю жизнь, была самым положительным и ценным в моей жизни». Это известное изречение русского философа убедительно показывает стремление человека духовному суверенитету. Суверенитет государства стоит неизмеримо больше, и эффективность его защиты от агрессоров – военных и культурологических – зависит от нас с вами.
